Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

в преддверии отъезда

Я решила запостить некоторые фотки меня, сделанные моими друзьями, и их самих тоже.
Потому что почти через неделю я уеду из дома. Насовсем. А эти люди останутся здесь (по крайней мере некоторые из них). И когда я их увижу в следующий раз - не известно... Мне хочется оставить это здесь на память.

Это Канада. Мы ходили на "Кунг Фу панду". Хотя сейчас панда для меня имеет несколько символическое значение


А это париж, лето 2007. Очень запоминающаяся была поездка. Я очень грустная, потому что  oiseaubleu уезжает обратно в свою Германию.


А это новокузнецкие и мои самые-самые (это какая-то древность мохнатая, 2006 год кажется)


А это просто дико позитивная фотка, которая мне очень нравится. Типа я скидываюсь с моста в Фонтанку, а Аня- Samira* меня спасает. боже, это ж первый курс...



И ещё вот понравилось из Контакта

ЗНАКОМЫЕ: никогда не спросят пожрать...
ДРУЗЬЯ: причина, по которой у тебя никогда не найдется пожрать...

ЗНАКОМЫЕ: вытащят тебя из обезьянника или отмажут от мусоров, доходчиво объяснив, что ты сделал не так.
ДРУЗЬЯ: будут сидеть рядом, приговаривая "Бля... Чувак, мы конкретно объебались... Но, блядь, было весело!!"

ЗНАКОМЫЕ: никогда не видели тебя плачущим.
ДРУЗЬЯ: плакали вместе с тобой...

ЗНАКОМЫЕ: Одолжат что-нибудь и вернут через пару дней.
ДРУЗЬЯ: продержат это у себя так долго, что забудут, что это твое или ты сам забудешь, и потом одолжишь сам.

ЗНАКОМЫЕ: знают о тебе кое-чего.
ДРУЗЬЯ: могут написать о тебе книгу с цитатами.

ЗНАКОМЫЕ: пойдут за толпой, оставив тебя позади.
ДРУЗЬЯ: нахуйарят всей толпе, за то, что оставили тебя позади.

ЗНАКОМЫЕ: приходя в гости, вежливо постучится.
ДРУЗЬЯ: войдут без стука со словами "Я ДОМА!"...

ЗНАКОМЫЕ: на время.
ДРУЗЬЯ: на всю жизнь.

ЗНАКОМЫЕ: выпьют твою порцию бухла, если посчитают, что тебе уже хватит
ДРУЗЬЯ: будут смотреть на тебя еле стоящего на ногах, но упорно повторять "пей, сука, не пропадать же добру!"

ЗНАКОМЫЕ: польют дерьмом людей, которые поливают дерьмом тебя.
ДРУЗЬЯ: вышибут из них все упомянутое дерьмо

@темы: my dear friends, love will keep us alive, my brilliant life

---

насущное

Маты

Блять. Пиздец. На хуй.
Вчера глубокой ночью, я, пробираясь в свою спальню с ноутбуком в темноте, в третий раз за неделю подвернула ногу. Это просто моя замечательная кошка решила, что ей надо в 3 часа ночи сделать круг по квартире и буквально сбила меня с ног. Подвёрнутая нога - это результат балансирования с ноутом и предотвращения его падения, ибо его только что починили, а крянуться он мог с концами. В результате ноут цел, а нога - нет. И болит, собака такая. Не нравится ей отсутствие миниска в колене, надо же. Пойду опять натру хвойным бальзамом и замотаю бинтом.
Как вот так жить?

@темы: нефандомное, жизнь моя жестянка

---

обещанное номер раз

Драбблик для  Ririka. Заказчик предупреждён обо всех недостатках автора, поэтому, я надеюсь, бить больно не будет

НишиКато - Солнечные зайчики

Сегодня был день, когда всё шло наперекосяк. Встал не с той ноги, обжёгся утром кофе, едва не опоздал на работу, где тоже всю первую половину дня ничего не клеилось: все двигались в разнобой, никто не попадал в ноты... Но вот Ньюс отпустили на коротенький перерыв. Шиге решил, что хорошенько подкрепиться сейчас совсем не помешает. В двух шагах от агентства находилась совершенно фантастическая раменная. Хозяин там готовил лучше всех в мире, даже лучше мамы Шиге, хотя в этом он боялся себе признаваться даже в мыслях. Однако об этом месте знали немногие, потому что оно находилось в таком закутке, что его нельзя было увидеть людной улицы. Шиге наведывался туда не слишком часто: не хотел привлекать лишнего внимания к заведению.
Като вышел из здания агентства, свернул в знакомый переулок и увидел Рё, идущего впереди него в том же направлении. Значит Нишикидо тоже был в курсе... И тут Шиге понял, что у него есть редкая, практически уникальная возможность понаблюдать за Рё из засады, и упускать её Като не собирался. Он немного замедлил шаг, похлопывая себя по одежде - в кармане куртки он всегда носил с собой сигареты и зажигалку. Шиге курил крайне редко и только по вескому поводу. Сегодня такой повод был. Напротив раменной почти негде было скрыться - ему нужен был предлог для того, чтобы хоть несколько минут постоять снаружи.
Шиге увидел, как Рё зашёл внутрь и занял место за столиком у окна. Като медленно подошёл, облокотился на столб, достал из почти целой пачки сигарету и затянулся. Рё не должен был его видеть - он сидел к Шиге спиной и чуть в пол оборота.
Стояла очень холодная погода, но сегодня впервые за много дней выглянуло робкое весеннее солнце. Рё сделав заказ, попытался максимально развернуться к окну. Шиге почти физически почувствовал всё неудобство его позы - к сидению таким образом мебель не располагала. Но казалось, что Нишикидо это совсем не волновало. Он подставил лицо и ладони солнцу, прикрыв глаза от удовольствия. Это выглядело по-детски наивно и трогательно - так радоваться простому солнечному теплу. Кожа у Рё была совсем прозрачная, и Шиге казалось, что он может даже разглядеть, как бьётся на виске маленькая вена. Рё улыбался одними уголками рта и выглядел таким естественным и даже беззащитным, каким его нельзя было и представить в агентстве. Отблеск этой теплоты проскальзывал в его общении с самыми близкими друзьями, но Като в их число, к сожалению, не входил. Поэтому он в полной мере наслаждался увиденным, пытаясь запомнить каждую секунду, каждую мелочь.
Вдруг Рё, зажмурившись, начал сгибать пальцы то на одной руке, то на другой - очень осторожно, как будто что-то держал в кулаке - и засовывать по очереди руки в карманы, словно что-то пряча.
Не успел Шиге удивиться такому странному поведению Нишикидо, как его отвлекла острая боль в правой руке - это оказалась сигарета, которая уже догорела до фильтра и обожгла Шиге пальцы. Он дёрнул рукой - от резкого движения длинная колбаска пепла осыпалась прямо на него: на куртку, джинсы и шарф. Като быстро потушил сигарету о столб, выкинул её в урну, отряхнулся, взял в рот обожжённый палец, при этом подпрыгивая, чтобы отвлечься от боли. Краем глаза Шиге заметил, что его шарф всё ещё в пепле - лёгкие чешуйки застряли в петлицах шарфа и ни в какую не хотели оттуда ни выдуваться, ни выковыриваться. Шиге очень любил этот шарф, ему его подарил Кояма около полугода назад в преддверии зимы, так как Шиге всё время мёрз. Шарф был очень тёплый, как раз на такую погоду, как сегодня и... он был ярко-жёлтого цвета. Почему Шиге никогда раньше не замечал, что его шарф жёлтый?! Като уставился на шарф в недоумении. Да простит его Кояма, но эта вещь теперь будет ассоциироваться у Шиге в первую очередь с этим днём и С Нишикидо...
И тут Шиге услышал знакомый голос: "Какое интересные у тебя ритуальные танцы вокруг столба", - он поднял глаза и увидел Рё в дверях раменной, который буравил его тёмным взглядом. Это был тот Нишикидо, которого Шиге хорошо знал: немного насмешливый и отстранённый, собранный и внимательный, который никогда не тушуется и за словом в карман не полезет. От его трогательности и открытости не осталось и следа. Рё подошёл поближе, и Шиге увидел, что его глаза из чёрных превратились при прямом солнечном свете в янтарные с медовыми крапинками. Рё поёжился, поднимая воротник куртки: "Хороший у тебя шарф, тёплый, наверное... И кстати, с каких это пор ты обедаешь сигаретами?"
Като понял, что практически пойман с поличным, но решил для себя, что оно того стоило.

Остаток дня прошёл в изматывающем темпе, поэтому Шиге приехал домой как выжатый лимон. Солнышка как не бывало - утренние легкомысленные облачка к вечеру собрались в свинцовые тучи, которые разразились нескончаемым ливнем, закрывшим серой пеленой весь город. У Като едва хватило сил раздеться, рухнуть на кровать и положить рядом телефон, чтобы тот утром разбудил его на следующий рабочий день. Шиге уже практически заснул, как его сотовый завозился и поехал по подушке. Открыв один глаз, он увидел, что пришло сообщение. Нажав на "прочитать", он с удивлением заметил, что сообщение от Рё: "Кажется, твой шарф переманил всех солнечных зайчиков в Токио, в том числе и тех, что я сегодня так старательно ловил. Подаришь мне такой же? ^___^"

@темы: NEWS, fanfiction

---

поднимаю, чтобы дописать...

Название: Прыжок в небо
Автор: siala
Пейринг: ПиКура, немного РёКуры и АКаме
Рейтинг: NC-17 (надеюсь, будет)
Жанр: АУ, романс
Статус: не закончен
Предупреждение: нетрадиционный, необоснованный пейринг
Дисклеймер: как водится, ни на какие права не претендую.
Написано для  Dinn

Осторожно, очень много букафф. Продолжение в комментариях

***

Окура был весь день на нервах, но он твёрдо решил, что сделает это сегодня. Дольше он ждать не мог. Сегодня у группы Канжани был короткий рабочий день. С утра они снимали фотосессию для журнала, вторая половина дня была свободна. Окура был этому очень рад, ему, казалось, что до вечера он с этой тревогой просто не дотянет. Он сидел в гримёрке, крутясь на стуле и нервно покусывая губу. Он ждал Рё. Все уже ушли, кроме них двоих. Это был удачный момент, поэтому Окура решил не мешкать. Как только Рё зашёл в гримёрку и потянулся за курткой, Окура резко встал и подошёл к нему:

- Рё, мне надо с тобой поговорить. – Рё удивлённо вскинул на него глаза и уже хотел было отшутиться, но ему очень не понравилось то, как Окура выглядел: он не смотрел прямо на Рё, был мертвенно бледен, руки дрожали, дыхание было порывистым. Поэтому Рё ответил с беспокойством в голосе:

- Хорошо. Что случилось?

- Я… Я даже не знаю, с чего начать. Давай сядем что ли.

После того, как они сели, Окура продолжил:
- Рё, ты знаешь, как я к тебе отношусь?

- Это что, вопрос с подвохом? – Как Рё не старался, в вопросе всё-таки прозвучали ироничные нотки. Рё очень захотелось съязвить, но он понимал, что в данном случае это последнее, что следовало делать.

- Просто ответь мне.

- Мы друзья. Хотя в последнее время я начал в этом сомневаться.

- Что ты имеешь ввиду? – Глаза у Окуры расширились, щеки запылали.

- Ты что-то чувствуешь ко мне. Я прав? – Рё был как всегда убийственно прямолинеен.

- Чёрт, - Окура опустил голову на руки. – Так и знал, что от тебя ничего не скроешь…Ну раз теперь ты знаешь… Что ты думаешь по этому поводу? – Он искоса посмотрел на Рё.
По тому, как Окура избегал конкретных формулировок вопроса, Рё понял, насколько для него важен ответ. Рё ругнулся про себя.

- Прости, ничего не выйдет.

Окура, кажется, даже перестал дышать и с горечью смотрел на Рё.
Рё проклинал себя за то, что не может ответить иначе. Он тут же заговорил, пытаясь хоть как-то сгладить свой отказ:

- Пойми, это не из-за тебя. Я давно испытываю чувства к другому человеку. И это я никак не могу изменить.

Вдруг Рё придвинулся совсем близко, запустил руки Окуре в волосы, наклонив его голову немного назад, слегка коснулся губами щеки, губ… У Окуры даже не было времени удивляться, он замер, жадно пытаясь запомнить всё происходящее с ним, так как он прекрасно понимал, что это первое и последнее проявление нежности Рё к нему. Рё продолжал лёгкими касаниями губ исследовать лицо Окуры, всё время возвращаясь к губам и как бы дразня. Окура не знал, сколько ещё сможет выдержать этой пытки. Как вдруг Рё сжал пальцы на затылке и буквально впился ему в губы. Потом он также внезапно отстранился, прошептал «прости» и быстрым шагом вышел из гримёрки.
Окура так и остался сидеть, всё ещё ощущая на вкус губы Рё, чувствуя его пальцы в волосах.

***

Сначала пришла боль. Он не подозревал, что боль бывает такой резкой и всеобъемлющей. Он едва мог дышать. В груди будто собрался болезненный пульсирующий комок. Единственное, что ему надо было сделать, это дойти до моста. Только эта мысль и позволяла ему держаться на ногах. Он не помнил, как добрался до места. Но теперь он стоял на перилах, опираясь спиной на столб, и смотрел в багряное небо, в котором отражались городские огни. Где-то далеко под ногами бурлила чёрная река, в бездонном небе мерцали россыпи звёзд, полная луна обволакивала ночной пейзаж приглушённым молочным светом. В его глазах стояли слёзы, отчего небо казалось водоворотом из тьмы и сияющих светлячков, который вот-вот затянет его... Взмах ресниц - и слёзы потекли по щекам, оставляя ровные влажные дорожки. Лёгкий ночной ветерок трепал его длинные каштановые волосы, высушивая слёзы и как бы успокаивая. Он нашёптывал парню: "Тшш, не плачь... Я вылечу твою боль, я утешу тебя, я подскажу тебе выход. Прыгать совсем не обязательно. Там, куда ты собираешься, холодно и безнадёжно. Там полное и беспросветное одиночество... Там нет даже меня..."
Он глубоко вдохнул и тряхнул головой, прогоняя наваждение: "Одиночество? Это именно то, что мне нужно".
Он прислушался к себе: боли больше не было, ветер унёс её и помог хоть немного прояснить мысли. У него больше не осталось никаких эмоций, казалось, от него самого не осталось ничего, лишь оболочка. Он приложил руку к груди - пустота, больше у него нет сердца, оно сгорело от той испепеляющей боли, а ветерок унёс с собой тёплый пепел. Всё это только утвердило его в своём решении. Он не нужен здесь никому. И это даже хорошо, своим поступком он ни единой душе не причинит боли, не оставит следа, просто тихо уйдёт и никто о нём не вспомнит. Он уже мёртв. Какой смысл жить без сердца? Так что осталась только формальность. Он посмотрел вниз: это так просто - разжать руки и шагнуть. Река поглотит его тело, унесёт далеко отсюда, словно Лета, и ничего не останется. Он медленно отпустил столб, за который держался, балансируя на краю перил...

И вдруг откуда-то справа послышался голос: "Если ты прыгнешь, я прыгну вместе с тобой". Этот голос был словно громом среди ясного неба, он резко вернул Окуру к реальности. От неожиданности Окура чуть окончательно не потерял равновесие и вынужден был снова схватиться за столб. Но ведь он был полностью уверен, что он здесь один!
Окура медленно повернул голову в том направлении, откуда услышал голос. Высокий, бледный темноволосый парень стоял всего лишь в полутора метрах от него и курил.
"Ты уверен, что готов взять на себя ответственность за жизнь другого человека?" - спросил он, пристально глядя Окуре в глаза. Нет, этого он сделать не мог. И что-то во взгляде парня подсказывало ему, что он способен на прыжок. Окура не сомневался, что именно такой же взгляд сейчас у него самого. Но он так хотел уйти, уйти именно сейчас... Потому что он не был уверен в том, что сможет сделать это потом. Ноги у Окуры подкосились и он со стоном начал сползать по столбу вниз. Парень успел его подхватить в самый последний момент перед ударом об асфальт.
"Почему, ну почему сейчас?? Я так устал, я больше не выдержу..."
Окура сидел практически у парня на коленях, закрыв лицо руками. Откуда-то из глубины души поднялось отчаяние, которое тут же вылилось в рыдания. От избавления, облегчения его отделял всего лишь шаг, и ему не дали его сделать.
Парень мягко гладил его по волосам, по плечам, благодаря чему Окура вскоре успокоился и затих. Он просто сидел, обняв парня за шею, чувствуя его тепло, и мог бы просидеть так вечно. Как же давно Окура не чувствовал простого человеческого тепла, и в данный момент это позволило ему примириться с реальностью. Хоть ненадолго. Двигаться всё равно не было сил. Парень начал тихонько укачивать его, напевая какую-то мелодию. Возможно, это была колыбельная? Окура не знал, но голос показался ему смутно знакомым. Как будто что-то родное, из детства... Окура не заметил, как провалился в глубокий сон без сновидений, слишком уж утомлены были его разум и тело.

***

С ЯмаПи сегодня произошло нечто ужасное. Он не мог ничего понять. Но самое главное - он уже не мог ничего вернуть. Всего каких-то три часа назад к нему приходил Рё. Приходил поговорить. Пи ещё с порога не понравилось его встревоженное лицо, и он как обычно был готов выслушать и помочь. Но разве он мог догадаться, что причиной такого выражения служил он сам?
Рё зашёл в квартиру, закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и бросил на Пи взгляд, в котором было столько всего сразу. Пи успел уловить в нём смесь паники, страха и чего-то ещё... Кажется, это была надежда. Таким Рё Ямапи не видел ещё никогда.
Рё начал без предисловий:

- Пи, послушай меня. И не перебивай, пожалуйста. То, что я собираюсь сказать, для меня очень непросто. - Секундное молчание. - Пи, я люблю тебя. Уже давно. Я знаю, ты считаешь меня только другом, но... Я не могу больше это выносить. Я понимаю, что это очень неожиданно для тебя, но пожалуйста, будь со мной, - последние слова Рё произнёс уже шёпотом.
Пи поднял глаза на Рё и... увидел там любовь, и обожание, и желание... У Пи комок застыл в горле. Он понимал, что Рё не шутит. Но как? Давно? Любит? Его? А Пи даже не заметил ничего. Как же так?

- Рё, подожди. Я не понимаю...

- Я тебя прошу, Пи, давай попробуем... Никто никогда не будет любить тебя так, как я.

- Но Рё, ты для меня всегда для меня был очень близким другом, лучшим другом, но...

- Только другом?

- Да. Прости... Я и не знал, что ты...

- Я тщательно это скрывал, боясь натолкнуться именно на это но. Однако я не могу больше каждый день быть рядом с тобой и не иметь возможности прикоснуться к тебе... Мне кажется, я просто сгораю. - Рё сел на колени и обхватил голову руками. - Ответь мне сейчас.

- Рё, не надо так. Дай мне хоть немного времени...

- Всё ясно, значит я тебе не нужен. Раз ты сомневаешься. - Рё резко встал и выпрямился. Во взгляде его читался вызов пополам с болью. - Тогда, боюсь, мы не сможем больше оставаться друзьями. Я не смогу...

- Рё, я не хочу потерять тебя вот так, подожди...

Но Рё уже вылетел из квартиры Пи, как ошпаренный, с грохотом захлопнув дверь.
Пи показалось, что это закрылась дверь в его благополучное и беспроблемное прошлое. Он так и остался стоять в коридоре с широко открытыми глазами, хватая ртом воздух. Весь их разговор продлился не более двух минут, а казалось, будто прошла целая жизнь. Пи хотел было побежать за Рё, остановить его, сказать что-то ободряющее... Но не мог сдвинуться с места. Возможно, это было и к лучшему. Им обоим сейчас нужно было остыть... Мысль о том, что Рё был влюблён в него, не укладывалась у Пи в голове. Но сейчас его больше всего волновало даже не это, а последняя брошенная Рё фраза: "Мы не сможем больше оставаться друзьями. Я не смогу..."
Как он мог за две минуты потерять лучшего друга? Но Рё был настолько стремителен... Конечно, это его стиль. "Но нельзя же так. Он мне не дал и секунды на раздумья. А чего он ожидал? Что я кинусь в его объятья? Но ведь он всегда сам знал, что я воспринимаю его исключительно как друга. Не могу же я так сразу перевернуть свою жизнь с ног на голову?" Мысли вертелись в голове у Пи с бешеной скоростью. Он мучительно пытался понять, что же он сделал не так.
"А может нужно было просто согласиться быть с ним, а потом уже разбираться? Так по крайней мере я бы не лишился Рё за 3 секунды..." Но чем дольше Пи обдумывал эту мысль, тем сильнее напрашивался вывод: он всё равно бы не смог пересилить себя. Он не чувствовал того же по отношению к Рё, и Пи не удалось бы его долго обманывать. Но просто смиряться с потерей такого важного для него человека Пи не собирался.
"Ох уж этот Рё. Вечно ему надо либо всё, либо ничего! Но если он с самого начала не собирался со мной дальше общаться, если я не отвечу ему взаимностью, то, наверное, он действительно сильно меня любит, раз решил признаться..." Последняя мысль Пи особенно не понравилась. Такое подтверждение глубины чувств Рё осложняло всё ещё больше. Даже по прошествии нескольких часов Пи не могу унять нервы, он уже выкурил пол пачки сигарет, выпил 3 литра кофе, его всего трясло, но приемлемого решения так и не находилось.
"Нет. Так не пойдёт. Нужно успокоиться и продумать хотя бы тактику поведения с Рё в ближайшее время!"
Пи взял куртку и ключи от машины и побрёл вниз. Он решил съездить в одно место, где ему особенно хорошо думалось. Это был полузаброшенный мост почти на самом выезде из города, там всегда было спокойно и безлюдно, только небо, умиротворяющий шум воды и редкие крики чаек. В самых сложных жизненных обстоятельствах, которые, на его счастье, возникали не так уж часто, Пи всегда приходил туда, чтобы оценить ситуацию беспристрастно и разложить всё по полочкам. Именно здесь Пи мог слышать свой рассудительный внутренний голос, который уже неоднократно подсказывал ему правильное решение.
Но в ситуацию, подобную этой, он не попадал ещё ни разу. Казалось, ему никогда не было так плохо, никогда раньше он не чувствовал себя таким подавленным, растерянным и разбитым. Пи хорошо понимал, что одно неверное движение - и Рё может отдалиться от него навсегда. Действовать следовало очень осторожно и осмотрительно. Но как именно - Пи не знал.
Лента шоссе с тихим шорохом уползала из-под колёс машины, уже стемнело, огни города всё удалялись, сменяясь одинокими тусклыми фонарями и ровными квадратами полей. Ещё поворот, объезд придорожной закусочной - и он на месте. Невдалеке возвышался стройный силуэт висячего моста, соединявший два берега широкой и бурной горной речки.
Пи притормозил на обочине, вышел из машины и постоял несколько минут, прислонившись к тёплому капоту и любуясь мостом издалека. Два больших треугольных пролёта, теряющиеся в темноте верхушки пилонов, причудливое переплетение тросов - мост словно всей своей формой и конструкцией стремился ввысь, подальше от земных проблем, споров, неурядиц, от всего, что отягощало душу, мешало её свободному подъёму на эту завораживающую кристальную высоту, где только ты и небо.
Пи ненадолго прикрыл глаза, медленно вдохнул прохладный, отдающий сыростью ночной воздух, пытаясь сосредоточиться на своих размышлениях.
"Как не разбить сердце самому дорогому человеку? Или я уже это сделал? Как не дать ему исчезнуть из моей жизни? Как не причинить ему боль?" Терзаемый этими вопросами, Пи направился к мосту, неслышно ступая по проросшей сквозь трещины в асфальте траве. Остановился он ровно посередине моста - "между небом и землёй" - как он это сам называл, достал сигареты, с наслаждением сделал первую затяжку и замер.
Совсем близко от него стоял на перилах парень, опиравшийся спиной на столб и совершенно стеклянным взглядом смотрящий вдаль. Пи затаил дыхание и пригляделся - профиль парня показался ему смутно знакомым: длинные рассыпанные по плечам волосы, пухлые губы, чуть изогнутый нос... "Не может быть!! Окура?"
Пи подавил чуть было не сорвавшийся с губ возглас.
"Так, спокойно. Ты что не видишь, в каком он состоянии?? Подумай хорошенько, прежде чем действовать. Чёрт, парень точно настроен серьёзно и делает это не для привлечения внимания. Не мог же он предугадать, что я тут неожиданно появлюсь? И он явно не от хорошей жизни на перила полез. Осторожно, только не спугни его". Пи стал лихорадочно соображать, как не дать Окуре спрыгнуть, что же такого действенного сказать, чтобы предотвратить самоубийство. Ответ пришёл сам собой: Пи решил, что если бы на месте Окуры был он сам, то всякие увещевания и уговоры на него бы точно не подействовали. Он отмахнулся бы от них, как от назойливой мухи. Ведь, скорее всего, они были бы продиктованы не желанием понять и помочь, а стремлением снять с себя ответственность за происходящее и избежать последующих мук совести. Что с тобой произойдёт потом - это уже твои проблемы.
"Ответственность! А что, это может сработать! По крайней мере, меня бы это остановило..." Когда Окура, покачиваясь, подался вперёд, Пи понял, что нужно срочно действовать, и произнёс: "Если ты прыгнешь, я прыгну вместе с тобой".
Окура вздрогнул, опять схватился за столб и посмотрел на Пи. От этого взгляда у Пи сжалось сердце, но он знал, что ни в коем случае нельзя отводить глаза, иначе Окура ему просто не поверит. Что ж, как бы то ни было, сейчас он был близок к этому, как никогда, и даже если Окура прыгнет, он и правда прыгнет вслед за ним - спасать. "Господи, какие безумные глаза. Да он только что меня заметил и, кажется, не узнаёт. Это не удивительно, в его состоянии я бы и мать родную не узнал".
"Ты уверен, что готов взять на себя ответственность за жизнь другого человека?" - слова сами сорвались с губ Пи, и наконец-то лицо Окуры обрело осмысленное выражение. На нём отразилось осознание происходящего, и тогда Пи понял - вот теперь он не прыгнет. Но облегчение быстро сменилось беспокойством: от Окуры повеяло такой вселенской тоской, таким одиночеством, что у Пи закололо в груди. Окура закрыл глаза, на лбу пролегла глубокая складка, вся фигура его выражала полную безнадёжность, он начал съезжать вниз... Пи подхватил его, сел на землю и кое-как устроил Окуру поперёк себя. Кажется, он полностью потерял способность управлять своим телом. Едва они устроились на асфальте, как плечи Окуры начали сотрясать рыдания.
"Что же такого страшного случилось с тобой? - думал Пи, поглаживая парня по голове, по плечам, пытаясь хоть как-то утешить. Сквозь тонкую ткань свитера Пи чувствовал, насколько холодная у Окуры кожа. - Боже, сколько же ты простоял так? И как ты добрался сюда пешком?" - Пи не решался задать все это вопросы вслух. Надо было дать Окуре успокоиться, выплакаться. Всё остальное - потом. Пи переполняло щемящее чувство сопричастности, желание хоть как-то облегчить ношу Окуры. Но всё, что было в его силах на данный момент - это обнять парня и попытаться успокоить. Чтобы он почувствовал, что не один, что есть человек, который его поддержит. Вскоре Окура затих, положив голову Пи на плечо и изредка всхлипывая. Вслед за ним успокоился и Пи, в голове его было совершенно пусто и хотелось просидеть так как можно дольше, ни о чём не думая, не задаваясь вопросами и не терзаясь сомнениями. Откуда взялось это умиротворённое состояние после всего случившегося? Для Пи это было загадкой. Из глубин памяти неожиданно возникла мелодия колыбельной, которую когда-то давно ему пела мама. Она ассоциировалась у него с теплом и уютом дома и была его первым детским воспоминанием. Пи закрыл глаза и запел. Его тихий низкий голос удивительно органично переплетался с ночными звуками, отдаваясь едва слышным эхом в прибрежных скалах и растворяясь в прозрачной воде.

***

Пи очнулся от холода, проникающего сквозь джинсы и рубашку. Он потёр глаза, пытаясь сориентироваться. Они с Окурой сидели всё в той же позе на асфальте, Окура мирно спал у Пи на плече, была уже глубокая ночь. Пи понял, что он тоже на какое-то время отключился. Холод становился просто нестерпимым, да и задерживаться здесь дольше не имела смысла, поэтому Пи начал быстро соображать, что же делать с Окурой. Звонить кому-то сейчас и выяснять его адрес не представлялось возможным, было уже очень поздно...
"Подождите... Ведь Окура уже неделю живёт у Рё! Он же сам мне тогда все уши прожужжал про то, что у Окуры проблемы с жильём, ему пришлось срочно съезжать с его старой квартиры, а новую он пока не нашёл, поэтому Рё его и приютил... Ну что ж, к Рё в любом случае я не поеду. Придётся везти его к себе. Его, к тому же, не стоит сейчас оставлять одного. Вот проспится, немного оклемается, тогда и поговорим". Решив, что так будет разумнее всего, Пи с трудом встал, прислонив Окуру к столбу, немного размялся, взвалил на себя спящего парня и пошёл к машине. Он аккуратно опустил Окуру на заднее сиденье, подложив ему под голову свою куртку. Странно, но теперь Окура был совсем тёплый на ощупь. "Конечно, ему не пришлось сидеть на земле всё это время" - мысленно проворчал Пи. Сам-то он продрог до костей, и у него было стойкое ощущение, что он всё своё физическое тепло отдал Окуре... "Невелика беда, ему сейчас нужнее" - подумал Пи, оглядываясь в поисках хоть какой-нибудь кофты.
Взгляд его случайно упал на лицо Окуры, и Пи не смог отвести глаз. Он смотрел и смотрел, не в силах поверить в то, что видел. Притягательность лица Окуры была просто поразительной: высокий лоб, изящный изгиб бровей, длинные слегка подрагивающие во сне ресницы, от которых веером ложились тени на аристократически бледную кожу с россыпью родинок, мягкие даже на вид, чётко очерченные губы... Пи смотрел на Окуру с любопытством биолога, нашедшего в своём собственном саду необычайно редкий вид растения. Он испытывал от увиденного невероятное эстетическое удовольствие. Забыв про холод, Пи, всё ещё удивляясь про себя, пересел на водительское место, на автомате повернул ключ зажигания и поехал в направлении дома, вглядываясь в лишь слегка рассеиваемую фарами машины темноту ночи.

***

Несмотря ни на что, Пи всегда был перфекционистом. В жизни он ценил красоту превыше всего. Он искал её везде, во всём, что его окружало: в обстановке дома и в агентстве, в суете мегаполиса, в природе, и, конечно, в людях. Он решил, что сам в состоянии создать вокруг себя тот мир, который его устраивает. Он пытался внести красоту в интерьер своей квартиры, но стоило ему обставить её на первый взгляд идеально, как буквально через несколько дней находилось что-то, что выбивалось из общего стиля и нарушало гармонию. Тогда Пи это что-то менял, выкидывал, переделывал. Однако при его очень насыщенной жизни у него не было возможности постоянно осуществлять свои дизайнерские задумки, поэтому он постарался в результате сделать какие-то основополагающие вещи, такие как цвет стен, мебель, предельно нейтральными, а менял только незначительные детали, аксессуары - шторы, фото рамки, постеры на стенах. В этом вопросе ему, хоть и с трудом, удалось прийти к согласию с собой.
Похожая история происходила с одеждой: то, что казалось ему вполне приемлемым в примерочной магазина, при более внимательном рассмотрении оказывалось никуда не годным и ни к чему ни подходящим. Поэтому большую часть гардероба Пи даже ни разу не одевал.
Что касается агентства, то там царил постоянный хаос, и ни о какой гармоничной атмосфере не могли идти и речи. Пи уже давно смирился, решил просто абстрагироваться и не обращать на это внимания, потому что лично он с этим ничего не мог поделать.
Если говорить о больших городах, то они его завораживали. Пи очень любил Токио и считал его действительно красивым, пусть не везде и не во всём, ведь этот мир не совершенен. В свободное время Пи нравилось гулять по городу, искать новые маршруты до давно знакомых мест и натыкаться при этом на совершенно очаровательные урбанистические уголки, которые он мысленно наносил на карту, чтобы при случае туда вернуться. Токио казался ему одним большим организмом, который живёт и дышит в соответствии с каким-то своим внутренним ритмом. Днём Пи притягивали сверкающие небоскрёбы, бурление толпы, ритмичное движение транспорта, сложное переплетение исходящих отовсюду запахов еды, а ночью - оранжевый свет фонарей, мигание неоновых вывесок, звуки голосов редких прохожих, всё это создавало совершенно особенную атмосферу городской жизни.
Легче всего Пи находил прекрасное в природе, его восхищало буквально всё: от жучка, ползущего по травинке, до гор, лесов, океана. Но больше всего Пи любил небо. Он мог часами смотреть, как меняется его состояние, как бегут облака, как ветер лепит их форму, иногда превращая во что-то совершенно фантастическое. Закат Пи считал одним из самых потрясающих зрелищ на земле, впрочем, так же, как и восход. Но на восход ему удавалось полюбоваться нечасто, он в это время был уже либо занят на работе, либо, если это был выходной, ещё спал, совершенно обессиленный.
Особенно Пи любил грозы и считал их необычайно зрелищными. Как только раздавались первые удары грома, он сразу же прилипал к ближайшему окну или выскакивал на улицу, и никакой силой его уже было не оторвать от созерцания разбушевавшейся стихии. Однажды Рё съязвил по этому поводу, что если Пи будет себя вести так при каждой грозе, то его обязательно ударит молния. Пи было всё равно, он жадно впитывал в себя всё увиденное в эти моменты. Именно тогда он по-настоящему чувствовал, что живёт.
Что касается людей, то с ними было сложнее всего. С детства Пи окружало огромное количество самых разных личностей. Естественно, он умел ценить красоту не только внешнюю, но и внутреннюю. Однако внешность для него до сих пор играла очень важную, практически основополагающую роль в общении с окружающими, хотя он это и не афишировал. В мире шоу-бизнеса все его коллеги были обязаны следить за внешностью, и Пи уже не раз говорил спасибо судьбе за то, что он работает именно в этой сфере. Благодаря этому его окружали люди, выглядящие на порядок лучше большинства, что Пи неимоверно радовало.
Всех вокруг он всегда мысленно делил на две категории: друзья/знакомые и объекты восхищения. Впервые увидев перед собой человека, он сразу пытался решить, к какой категории его лучше отнести. Нередко ещё малознакомые ему люди попадали во вторую категорию, но чем лучше он узнавал их, чем больше сближался, тем быстрее они перекочёвывали в категорию первую. Пи считал это абсолютно нормальным, своих друзей он любил и ценил больше всего на свете. Ведь безмерно восхищаться человеком, которого ты видишь каждый день и знаешь вдоль и поперёк, не так-то просто. Затем находился новый объект для восхищения - и всё повторялось сначала. Отдельной категории для девушек у Пи не было: все, с кем он встречался, всегда служили поначалу объектом восхищения (иначе Пи не стал бы показывать и тени интереса), затем постепенно теряли этот статус и исчезали из его жизни насовсем.
При всём при этом Пи был самокритичен. Ему не нравилось сложившееся положение вещей. Он знал, что любить кого-то - это прежде всего принимать человека таким, какой он есть. Такие отношения были в его семье, однако к посторонним людям он также относиться не смог, как ни старался.
Глубоко в душе Пи страдал от одиночества, от потребности любить кого-то, он очень хотел достичь этой близости в паре, но... Каждый раз всё портил, или оно портилось само, он не знал. У него был опыт достаточно длительных отношений, но когда проходил этап первой влюблённости и новизны ощущений, когда отношения превращались во что-то более рутинное и обыденное, Пи они начинали обременять. Несмотря на то, что девушкам нравилось это состояние, для Пи оно было более чем странным. К тому же, всё лучше узнавая свою девушку, он обязательно натыкался на что-то, какой-то недостаток, который его неизбежно отталкивал. Пи ругал себя за это, убеждал себя, что идеальных людей не бывает, что он сам далёк от совершенства, но, несмотря на это, его терпят, и не просто терпят, а испытывают симпатию, интерес, желание быть с ним. Но сколько бы он не боролся, пойти против себя у него не получалось. В конце концов, он ненамеренно отдалялся от девушки и отношения сами сходили на нет. В существование идеальной пары, так называемых "половинок", Пи не верил. Он считал, что есть более или менее подходящие друг другу люди, и что каждая пара в силах сама построить свои отношения. И тот факт, что у него самого "построить" их не получалось, ещё ни о чём не говорил. Пи думал, что ему просто не везёт, но, возможно, повезёт в будущем.
А пока у него было то, во что можно окунуться с головой, посвятить всего себя, отдать все силы без остатка - это его работа. Сцена была по-настоящему его стихией. Пи считал, что если где и можно было создать совершенство в ограниченных условиях, то только там. Это было сравнимо с экспериментом в лаборатории, где что-то не может пойти не так, потому что всё заранее отмерено, просчитано и находится под строжайшим контролем. Если Пи удавалось сделать всё идеально, он как будто видел, как рождается маленькое чудо. Оно существовало только здесь и сейчас, только для тех зрителей, которые пришли на данный конкретный концерт - в этом Пи видел особую ценность их живых выступлений. Когда ему и группе удавалось сотворить такое чудо, то отклик зала был невероятен. После таких концертов Пи не то что не уставал, а наоборот, был полон энергии и мог не спать всю ночь. Именно это он и любил в своей работе. Популярность Пи считал скорее побочным эффектом, она для него была менее важна, поскольку он прекрасно знал её ценность: сегодня ты на первых полосах газет, а завтра в эти же газеты будут заворачивать рыбу. К тому же не вечно он будет молодым и красивым, когда-то ему придётся уйти из этого яркого мира маскарада и создавать совершенство в чём-то другом. Пи был совсем не против такой перспективы, именно поэтому он пошёл учиться, но всё же ему хотелось продержаться в чартах как можно дольше. Свою работу Пи считал бесценной ещё по одной причине: она была очень тяжёлой морально и физически, и иногда это сводило с ума, но она была далека от той обыденности и повседневности, которую Пи видел в жизни своих родителей и которую ненавидел. Ему казалось невыносимой мысль о том, чтобы каждое утро нужно будет вставать в одно и то же время, идти в офис, отсиживать там определённое количество часов, занимаясь чем-то скучным и скорее всего бесполезным, потом возвращаться домой, и на следующий день всё сначала. Когда он представил себя, живущим такой жизнью, ему захотелось завыть и убежать подальше. С этого момента Пи поклялся себе, что сделает всё, чтобы не пойти этим проторенным путём. Наверное, именно поэтому он и пришёл в агентство. Пусть в его работе тоже присутствовала определённая рутина, связанная со спецификой профессии (как, например, репетиции изо дня в день), всё же его деятельность была довольно разнообразной и интересной, а ритм жизни - очень насыщенным. Всё это давало ему ощущение движения времени, новизны и непредсказуемости жизни.

***

Пи затормозил возле своего подъезда, еле вписавшись между двумя машинами, - слишком он задумался. Он до сих пор поражался эффекту, который на него произвёл Окура. "И почему я раньше не замечал этого парня? Хотя конечно спящим при свете луны мне его видеть не приходилось, но пересекались же мы в агентстве, и на совместных выступлениях, и даже в компании Рё... А я-то всегда считал себя внимательным. Надо будет к нему получше присмотреться," - размышлял Пи, затаскивая Окуру к себе на этаж. С трудом открыв дверь, Пи практически ввалился в квартиру, донёс Окуру до кровати и буквально рухнул на неё вместе с ним, затем встал, снял с Окуры ботинки и накрыл одеялом. Пи решил оставить Окуру спать прямо на своей кровати, тем более, что на ней спокойно могли поместиться трое, а так он сразу почувствует, когда Окура проснётся, и перехватит инициативу на себя. В квартире было темно, пусто и как-то промозгло. Была осень, и по ночам становилось всё холоднее. Пи порылся в шкафу, натянул какую-то старую, но очень тёплую и приятную на ощупь толстовку, и почувствовал, как в кармане джинсов завибрировал мобильник. Пи достал телефон - это была смс от Джина с предложением пойти в клуб завтра вечером. "Мне сейчас не до клубов", - мрачно подумал Пи и написал ответное сообщение с отказом, хотя до этого с нетерпением ждал этих выходных, чтобы наконец-то хорошенько развлечься в компании Джина. Пи казалось, что из-за несовпадающих графиков они не виделись уже лет сто. Но теперь все планы развалились, как карточный домик от неосторожного движения. Лучше он позвонит Джину в ближайшие дни и вкратце обрисует ситуацию. Может Джин ему что дельное посоветует. И тут Пи вспомнил про Рё. "А что если он тоже?.." - при этой мысли у Пи начали подгибаться колени, но он тут же отмахнулся от неё: «Нет, не такой Рё человек, чтобы подобными глупостями заниматься. Ни к чему ему это". Пи ещё какое-то время стоял лицом к кровати облокотившись спиной о шкаф и, несмотря на разумные мысли, его начало грызть беспокойство: ему ужасно хотелось проверить, что с Рё действительно всё в порядке, что это только его домыслы и страхи. Пи пересёк комнату и сел на кровать со своей стороны, подложив под поясницу подушку. "Всё равно надо ему что-то написать..."
Пи уснул в полусидя с телефоном в руке, так и не решив, какой текст Рё лучше отправить. Он спал очень беспокойно, всё время ворочался и страшно замёрз. Где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, что он и правда даже ничем не накрылся, но сил, чтобы просыпаться и лезть под одеяло, не было никаких. Пи почувствовал где-то слева источник тепла и инстинктивно придвинулся к нему. А потом это тепло словно его окружило, и тогда Пи наконец-то расслабился и погрузился в сон.

***

Пи проснулся от оглушительного звона будильника на сотовом. Сначала спросонья он не мог понять, что же это за противный звук так варварски вторгается в его сон в выходной день. Потом он вспомнил, что не отключил свой ежеутренний будильник, машинально нажал на кнопку отбоя и попытался повернуться на другой бок, чтобы доспать остаток утра. Но не смог. Что-то крепко держало его. Пи удивлённо открыл глаза, приподнялся на локте и повернул голову назад, где спал Окура. Тот обнимал его сзади, как будто Пи был его мягкой игрушкой, без которой он не мог заснуть. И тут Пи вспомнил все события вчерашнего дня и ночи, тихо застонал, упав на подушку. Всё тело его ломило, в голове стучало, во рту была такая сухость, как будто он пил всю ночь. Единственное, чего ему хотелось - это накрыться одеялом с головой и снова провалиться в сон, никого не видеть и не слышать, не выяснять ни с кем отношения... Но это было неосуществимо, потому что Пи почувствовал, как Окура слегка зашевелился, просыпаясь. Сонливость Пи как ветром сдуло. Пи тут же с силой расцепил его руки и передвинулся на другой конец кровати. Окура развернулся на другой бок и попытался принять вертикальное положение, не открывая глаз. Пи тут же обошёл кровать, сел на корточки рядом с Окурой и легонько потряс его за плечо:

- Ээй, просыпайся.
Окура с трудом разлепил веки. Взгляд у него был довольно мутный. Он страдальчески вздохнул и принялся тереть виски.

- Что, плохо?

- Угу.

- Ты хоть помнишь, что вчера было-то?

На этой фразе взгляд Окуры начал потихоньку проясняться, и он уставился на Пи.
- Ямапи?

- Да. Всё нормально, ты у меня дома. Это я тебя вчера с моста снимал. Но ты меня, скорее всего не узнал, я прав?

- Эээ, я вообще плохо помню, что вчера было... Как же голова раскалывается. - Окура зажмурился и снова потёр пальцами виски.

- И у тебя тоже? Ничего, я сейчас пойду поищу какие-нибудь таблетки... Ты пока приходи в себя.

Пи ушёл на кухню и начал рыться в аптечке. Окура тем временем огляделся по сторонам - кажется, он действительно был у Пи. Медленно к нему начинала возвращаться память обо всём, что вчера произошло, и его резко затошнило. Он вспомнил Рё, их разговор, и боль, и мост, и свою полную и безоговорочную решимость покинуть этот мир. И как потом словно из ниоткуда появился парень и помешал ему. "Так значит это был ты, Ямапи... Как всё удачно складывается, просто слов нет!" - раздражённо подумал Окура. Пи был прежде всего другом Рё и теперь наверняка расскажет ему о случившемся и выставит его в глазах Рё инфантильным идиотом, не способным самим справиться с проблемами. Такая перспектива Окуру совсем не радовала, с каждой секундой он становился мрачнее тучи. Хотя уже сейчас он начал понимать, что вчера был просто сам не свой и, мягко говоря, погорячился. В этот момент из кухни пришёл Пи со стаканом пузырящихся в воде таблеток. Он протянул его Окуре:

- Держи, это последнее обезболивающее.

- А как же ты? - Окура взял стакан и поднял на Пи удивлённый взгляд.

- У меня сегодня выходной, могу и потерпеть. Тебе, кстати, на работу не надо? Я слышал, у вас вроде новый проект скоро начинается.

- О Боже, точно! - Окура тут же вскочил, чуть не пролив воду на одеяло. - Сколько сейчас времени?

- Да успокойся ты, ещё и восьми нет, я забыл будильник отключить, поэтому так рано и проснулся. И ты вслед за мной.

- Насколько я помню, раньше десяти меня в агентстве не ждут, - Окура вздохнул с облегчением, опускаясь обратно на кровать. Немного помолчав, он виновато посмотрел на Пи:

- Слушай, извини, что я тебе столько неудобств причиняю. Дай мне только немного времени, чтобы собраться, и я исчезну.

- Ну уж нет, не так быстро. - Голос Пи прозвучал как-то странно: очень решительно, и при этом мягко, успокаивающе. Таким тоном говорят с буйными душевнобольными. - Я сейчас попробую сварить кофе и сделать завтрак, а ты прими душ. Потом на кухне мы обо всём поговорим. Хорошо?

- Ладно. Спасибо, - ответил он Пи, и подумал, что от него так просто не отделаться.

Окуре совершенно не хотелось сейчас ни о чём разговаривать, и тем более о вчерашнем. Наверняка Пи начнёт его расспрашивать о том, что случилось, почему... Окура был ещё не готов говорить об этом. Тем более с Пи, которого он фактически не знает. Но нужно было хоть как-то отплатить за гостеприимство и, собственно, за спасение его жизни. Если бы не Пи, плыл бы его труп сейчас вниз по течению...
Тем временем Пи вернулся с кухни и начал сосредоточенно рыться в платяном шкафу. Выглянув оттуда, он бросил Окуре:

- Я сейчас найду тебе чистую одежду. Размер у нас вроде бы совпадает...

- Не надо, сойдёт и так! - запротестовал Окура.

- Ничего не сойдёт. Ты себя в зеркало видел? В таком виде нельзя появляться в агентстве, обязательно возникнут вопросы.

Окура поразился предусмотрительности Пи. Он зашёл в ванную и осмотрел себя с ног до головы. Действительно, вид у одежды был непрезентабельный: рубашка помята и вся в каких-то пятнах, джинсы тоже безнадёжно испорчены, впрочем, он сам выглядел не лучше: сероватый цвет лица, тёмные круги под глазами... Пи заглянул в ванную и протянул ему стопку одежды:

- Здесь джинсы и водолазка, почти новые. Думаю, тебе подойдёт. И ещё полотенце. В нижнем ящике тумбочки запасная зубная щётка. Гели и шампуни вот на той на полке, можешь использовать любые, - и скрылся за дверью.
"А он ещё и щедрый" - удивился Окура, снимая грязную одежду и с наслаждением вставая под горячие упругие струи воды. Вспенивая шампунь в волосах, Окура пытался придумать, что бы такого сказать Пи, чтобы не задеть его и при этом мягко уклониться от расспросов. По крайней мере, про Рё он твёрдо намеревался молчать, остальное Окура решил придумать по ходу разговора. Выйдя из душевой кабинки и почистив зубы, Окура почувствовал себя уже почти хорошо. Джинсы и водолазка Пи и правда оказались ему впору. Тяжело вздохнув, Окура открыл дверь ванной.

***

Под шум воды в душе Пи обшаривал кухню сначала в поисках еды, затем в поисках кофе. Поиски эти особым успехом не увенчались: из еды нашёлся только хлеб и сыр, так что Пи решил ограничиться бутербродами. Из кофе осталась только какая-то растворимая гадость, но Пи знал, что при определённой пропорции её и сахара это даже можно будет пить. Наскоро приготовив бутерброды и включив чайник, Пи начал соображать, с чего вообще начать разговор: "Главное - это не давить на него сейчас. Нужно как-то ненавязчиво попытаться выяснить, что произошло и показать ему, что всё не так плохо, как кажется. Я не допущу, чтобы он сделал это снова!"
Через несколько минут в проёме кухни возник Окура во всём чёрном, с белым полотенцем на плечах, вытирая им влажные волосы. Пи на секунду замер с чашкой в руке от того, насколько Окура был в этот момент эффектен: чёрные джинсы и водолазка обтягивали стройную, хорошо сложенную фигуру и выгодно оттеняли бледность кожи. Со спадающими на плечи влажными прядями Окура выглядел совсем иначе, чем вчера в спящем состоянии: исчезла беззащитность и открытость миру, в нём появилась какая-то неуловимая уверенность и... сексуальность.
Пи одёрнул себя: "Сейчас нет на это времени! Поэстетствуешь позже!"
Лицо Окуры было спокойным, он коротко посмотрел на Пи, и в этом взгляде сквозило недоверие. Пи тут же подумал: "А с какой стати ему доверять мне? Мы почти не общаемся, так что он не знает, что я не кусаюсь и только хочу помочь".

- Садись, сейчас кофе налью. Уж извини, за вкус и качество не ручаюсь, это всё, что у меня осталось после тяжёлой трудовой недели... - Пи поставил перед Окурой чашку с дымящейся чёрной жидкостью и тарелку с сэндвичами.

- Пи, перестань. Это я должен извиняться. Заставил тебя проснуться ни свет ни заря в выходной, да ещё возиться со мной. Правда, мне жутко неудобно. И... спасибо тебе. - Окура посмотрел на Пи долгим немигающим взглядом, и тот понял, за что именно это было.

- Не стоит. Любой на моём месте поступил бы также. К тому же уж тебя-то я точно не мог там бросить. Я ведь с первой секунды понял, что это был ты.

Повисло неловкое молчание. Окура внутренне сжался, приготовившись к череде вопросов... которой не последовало.
Пи внимательно смотрел на Окуру. У того был совсем обречённый вид, и Пи решил, что расспрашивать его о случившемся сейчас не стоит вообще. Тогда он совсем замкнётся в себе и у Пи уже точно не будет никаких гарантий на его последующие действия. Тогда Пи сказал:

- Я не буду спрашивать, что тебя толкнуло на это, если ты мне пообещаешь, что ЭТО больше не повториться, ок?

Окура с благодарностью взглянул на Пи:

- Обещаю. - Окура был готов к чему угодно, только не к этому. Хотя вопрос Пи был вполне логичен. Но насколько Окура мог судить о поведении Пи в агентстве, он ожидал от него настойчивого допроса с пристрастием или ещё чего похуже. Таччон был приятно удивлён такому повороту событий, он-то всегда считал Пи только «балаболкой», достаточно безопасной, но весьма любопытной. К тому же сейчас Окура начал припоминать то, каким образом Пи уговорил его вчера не прыгать. "Я и не думал, что у ЯмаПи такая способность находить в нужный момент нужные слова..."
Окура сразу почувствовал себя намного комфортнее, черты его лица смягчились и он сказал:

- Могу я попросить тебя никому не рассказывать о вчерашнем? Просто случилась очень неприятная для меня вещь, из-за которой я полностью перестал соображать, что делаю.

- Конечно. Договорились. Но если захочешь поговорить, имей ввиду, я тебя всегда выслушаю. Я знаю, мы мало общаемся, но в данном случае это только плюс.

Теперь Окура стал внимательно разглядывать Пи.

- Не смотри на меня так, как будто впервые в жизни видишь!
Окура наткнулся на недовольный взгляд Пи после долгого молчания, во время которого они ели и пили кофе.

- Эээ, просто у меня такое ощущение, что я и вправду тебя впервые вижу. Я как-то не ожидал от тебя такой заботы...

Пи тут же вспыхнул:

- А чего ты ожидал? Что я тебя сразу из дома выставлю в грязных и мятых шмотках, да ещё после такого? Или что буду спокойно стоять и курить, наблюдая за тем, как ты топишься? Хорошего же ты мнения обо мне...

Пи резко встал, открыл кран и начал мыть посуду, повернувшись к Окуре спиной. Окура понял, что сказал лишнее. Его опять кольнула совесть: этот человек мало того что его спас, так ещё и думает теперь о его моральном и физическом комфорте, не лезет с расспросами, а он такое ляпнул. Окура встал, подошёл к Пи, положил ему руку на плечо, чуть развернул к себе, заглянул в глаза и сказал примирительно:

- Извини, я не это хотел сказать. Просто в тебе, оказывается, масса качеств, о которых я не подозревал. И правда, спасибо.

Пи слегка улыбнулся:

- Ничего. Как бы там ни было, я рад, что ты жив.

Окура улыбнулся в ответ:

- И я. Мне пора уже бежать... Одежду я постираю и тебе верну. Пока.

Не успел Пи оглянуться, как Окуры и след простыл.

***

Было около восьми часов вечера. Окура прогуливался по парку недалеко от здания агентства и думал обо всём, что сегодня случилось. На него столько сразу свалилось, что он не знал, с какого конца за это браться. Когда он утром уже опаздывал и летел по коридору, то чуть было не сбил с ног Рё. Рё бросил ему натянутое "привет" и, даже не взглянув на его, пошёл дальше. Окура почувствовал себя просто ужасно. "Зачем я всё ему рассказал? Кто меня за язык тянул? Я же знал, что так будет! А так мог бы с ним общаться как с другом, как раньше, и быть рядом. Но теперь можно об этом забыть..."
В целом день прошёл как обычно: они записывали в студии песни для нового альбома. Вот только Рё был уж очень мрачен, рассеян, чувствовалось, что мыслями он был где-то далеко. Сначала Окура подумал было, что это из-за него, но потом почувствовал, что далеко не только. Вероятно, что-то ещё случилось. Рё, этот секси осака мен и по совместительству самая едкая язва агентства, не шутил, не отпускал колкости по поводу и без повода, не строил из себя заядлого саркастического скептика… Нишикидо Рё в таком состоянии группа видела впервые. Одногруппники подходили к нему, спрашивали, что с ним, а он только смотрел на них потерянным взглядом и повторял, что "всё в порядке". В конце концов, все поняли, что расспрашивать бесполезно и отстали от Рё.
И только когда они закончили, Таччон сообразил, что он вообще-то живёт в данный момент у Рё, все его вещи там... И что ему придётся срочно куда-то съезжать, потому что совместное проживание в данных обстоятельствах было бы просто каким-то садомазохизмом. Остальные одногруппники на время проекта жили кто у знакомых, кто в отеле, так что ни к кому из них он подселиться не мог, тем более сразу бы возникли вопросы. Рё был единственным в группе, у кого была в Токио квартира.
Окура начал ощупывать карманы в поисках мобильника. Он хотел написать Рё о том, что он от него съезжает и постарается забрать вещи в ближайшее время.
Но вот куда съезжать... Это была проблема.
Мобильник всё не находился, и Окура осознал, что он сейчас в одежде Пи, и телефон, судя по всему оставил в кармане своих старых джинсов у него в квартире. Значит, придётся наведаться к Пи снова.
И тут Окура подумал о Пи и о сегодняшнем утре. "А что если?.. Он ведь оказался довольно неплохим парнем, может он пустит меня к себе на пару дней, а за это время я что-нибудь уж точно придумаю". Но тогда Окура подумал, что ему всё-таки придётся рассказать реальную причину того, почему он съехал от Рё. Впервые эта мысль не прозвучала для него пугающе. Пи казался человеком, которому можно довериться. "Даа, - укоризненно протянул внутренний голос Таччона, - быстро же ты меняешь своё мнение о людях". Тот отмахнулся от него: "Может я раньше и считал его поверхностным, но все люди могут ошибаться. По крайней мере, в сложных обстоятельствах он повёл себя весьма достойно и хорошо ко мне отнёсся. К тому же обратиться в данной ситуации мне больше не к кому. Так почему бы не попробовать?"
Окура сам не заметил, как ноги принесли его к дому Пи. Он поднялся по лестнице, немного постоял в нерешительности перед дверью квартиры и позвонил.
Пи открыл ему дверь, и Окура поразился, как странно тот выглядел: блуждающий взгляд, непривычная бледность... Окура осмотрел его с ног до головы, приподняв бровь - с Пи явно что-то было не так. Наконец взгляд Пи сфокусировался на Окуре где-то в районе его шеи, и он сказал:

- Аа, ты за мобильником? Сейчас... - и скрылся где-то в глубине квартиры.

Окура тем временем зашёл в тёмный коридор: казалось, Пи вообще с самого утра не включал свет
.
- Вот. Он уже весь день мурлычет, пришлось вытаскивать из корзины грязного белья, чтобы он заткнулся... - Вид у Пи был совершенно потерянный. Он сунул Окуре мобильник и рассеянно сел на диван, чуть не промахнувшись мимо него.

- Пи, что случилось?

- А? Эээ... Ничего...

Только сейчас Окура заметил, как Пи сжимает в руке поблёскивающий в темноте телефон.
- Что значит ничего? Я же вижу, что ты какой-то странный, сидишь тут в темноте один, с телефоном не расстаёшься. Что у тебя произошло?

Пи поднял голову, попытался посмотреть в направлении лица Окуры, но у него всё плыло перед глазами.

- Ааа, это же ты! - Пи как-то необычно оживился. Он встал и подошёл почти вплотную к Окуре.

- Я рад, что ты наконец это заметил, - Окура саркастически усмехнулся.

- Вот скажи мне, у вас же сегодня были съёмки, так?

- Нуу, не съёмки, а запись в студии. А что?

- Как там Рё? С ним всё в порядке? Он был в агентстве?

- Был. Только он какой-то сам не свой, ходит мрачный, ни с кем не разговаривает, к нему даже ребята подходить боятся... Если это можно назвать порядком... А в чём, собственно, дело?

Глаза Пи сузились, он прикусил нижнюю губу, глубоко и часто дышал.
Вдруг он развернулся и ударил кулаком с зажатым в нём мобильником о стол. Телефон жалобно треснул, и Пи отшвырнул его куда-то под диван.

- Ну и гад же ты, Рё! Я тут, значит, места себе не нахожу от волнения, а ему и смс написать влом! Вот я тебе устрою!..

- Пи, ты чего? - Окура с опаской попятился.

От этого вопроса Пи очнулся, понял, что он здесь не один, тяжело вздохнул и двинулся на кухню.

- Пойдём чаю что ли попьём? А то сил моих уже нет...

Окура так и остался удивлённо стоять посреди гостиной, уловив боковым зрением, как в кухне зажёгся свет... Только громыхание посуды привело его в чувство, и он направился вслед за Пи.

- Травяной чай подойдёт? Мне его когда-то давно Каме притащил, а я-то сам чай вообще не пью.

- Любой подойдёт. - Улыбнулся Окура, подумав: "Всё-таки он на редкость гостеприимный, даже в таких обстоятельствах".

Доставая заварку и включая чайник, Пи начал:

- Просто мы с Рё... Можно сказать, поругались вчера. И такими темпами вряд ли скоро помиримся. Вот я и психую.

Окура похолодел.

- А когда конкретно это было по времени?

- Эм, вроде около четырёх. Какое это имеет значение?

Окура несколько раз поменялся в лице. И очень не вовремя, потому что именно в этот момент Пи повернулся к нему, ожидая, пока вскипит чайник. Окура помнил, что его разговор с Рё состоялся между двумя и тремя часами... Значит сразу после этого Рё и поехал к Пи, и скорее всего всё сорвал на нём, раз уж они поругались.
Пи недоумевающим взглядом сверлил Окуру, тот спохватился и начал объяснять:

- Просто вчера у меня с Рё случился... Как бы это сказать... Довольно непростой разговор как раз до того, как он поехал к тебе.

- И ты думаешь, что это послужило поводом нашей ссоры?

- Да, причём самым непосредственным.

Теперь настала очередь Пи удивляться. Но показывать своё удивление он не спешил. Пи медленно достал чашки, разлил чай, поставил их на стол и сел напротив Окуры. Пи интуитивно чувствовал, что в случае с Таччоном спешить нельзя в принципе. Но узнать, что же произошло и почему Рё на него всё это вчера вывалил, хотелось ужасно. Это могло многое для Пи прояснить и помочь в выстраивании линии поведения. Пи чуть ли не физически чувствовал повисшее в воздухе напряжение и то, как Окура колебался: рассказать или нет? Тогда Пи решил немножко подтолкнуть его:

- Послушай, Окура, давай на чистоту. Ты расскажешь мне свою историю, а я свою. Раз уж они логически вытекают одна из другой, то это поможет нам понять действия Рё и, возможно, облегчит жизнь.

Окура немного помолчал, глядя в стол, но вдруг поднял глаза, и Пи понял - он наконец решился.

- Только это должно остаться строго между нами.

- Договорились.

- Я... Мне очень давно нравится Рё. И это серьёзно, - пробормотал Окура, запинаясь практически на каждом слове.

У Пи округлились глаза.

- Те-тебе нравятся парни? Не ожидал. Ты - последний человек в агентстве про кого я мог бы такое подумать.

Окура слегка поморщился. Хоть Пи был удивлён, в его тоне не было ни капли издёвки, просто констатация факта.

- Не все парни. Только Рё, - тут Окура почувствовал, что то, что он так давно держал внутри, вот-вот вырвется наружу. "Ну и пусть" - подумал он и быстро заговорил:

- Я не ожидал от себя сам. Ты думаешь, я не сопротивлялся этому, не боролся, не отговаривал себя? Не думал, что это плохо, неправильно и так не должно быть? Но ты же знаешь Рё. Уж ты-то его знаешь, как никто другой. Его обаянию и харизме сложно противостоять. И в конце концов, я смирился. Я понял, что эти чувства контролировать не смогу. Я очень долго и успешно всё это скрывал, никто и не догадывался, в том числе Рё. Сначала я не хотел, чтобы Рё знал об этом - а какой смысл? Совершенно очевидно, что он ничего подобного ко мне не испытывает. Да и в принципе он любит девушек. Какие у меня были шансы? Однако с некоторых пор мне начало казаться, что что-то появилось между нами, какая-то связь, какие-то особые отношения. И мне всё сложнее было скрывать свои чувства. Это сейчас я понимаю, что лишь принял желаемое за действительное, поддался иллюзиям. Но вчера я решил, что больше этого не вытерплю и во всём ему признался.

Окура закрыл лицо руками.
Пи с изумлением следил, как меняется лицо Окуры во время этого монолога, на нём отражались сразу десятки чувств, спрятанных где-то в глубине души и наконец, нашедших выход. "Господи, - думал Пи, - ты даже не мог ни с кем поговорить об этом. Как же тебе тяжело пришлось. Впрочем, ты явно не из тех людей, которые кричат о своих чувствах на каждом перекрёстке".

- Надеюсь, Рё не сказал тебе ничего резкого в ответ? - Решился подать голос Пи.

- Нет, наоборот. Он внимательно меня выслушал, сказал, что с недавних пор догадывался о чём-то подобном. Но...

Окура судорожно вздохнул, как будто весь подобрался и продолжил:

- Но он не может ответить на мои чувства, потому что есть другой очень дорогой для него человек, чувства к которому он не может изменить. В конце он извинился, сказал, что дело здесь совсем не во мне... А потом...

Окура опять замолчал.
Пи деревянным голосом спросил:

- Что потом?
- Он меня поцеловал и ушёл.

Пи сидел, намертво вцепившись в столешницу, костяшки его пальцев побелели.

- Так вот, значит, из-за чего всё... - Процедил Пи.

- Что всё? Пи, извини, если Рё сделал что-то ужасное, то, вероятнее всего, я в этом виноват, я это спровоцировал...

- Это уж точно, ты спровоцировал... - Пи встал и отвернулся к окну.

Окура старался говорить как можно более спокойным тоном:

- Пи, я не знал, что так будет, я не предполагал...

Тут Пи резко прервал его и заговорил как-то приглушённо:

- Вчера Рё пришёл ко мне с очень обеспокоенным видом. Я подумал, что у него, наверное, неприятности на работе или что-то вроде этого. Но он чуть ли не с порога мне выдал, что он меня любит и хочет быть со мной, что ему невыносимо находиться рядом вот так, как другу, - Пи вздохнул. - Я был настолько ошарашен, что даже толком и ответить ему ничего не смог. Рё сказал, что раз уж я колеблюсь, то он мне не нужен, что теперь мы уже не сможем общаться как раньше, и вылетел из квартиры, хлопнув дверью.

У Окуры потемнело в глазах: "Значит тот самый дорого человек - это Пи. Кто бы мог подумать". Окуру как огнём обожгла мгновенно вспыхнувшая ревность. Он вскочил, развернул Пи, начал трясти его за майку и прошипел ему в лицо:

- Значит это ты! ТЫ! Как же я не догадался сразу!

Пи смотрел на него совершенно спокойно и отстранённо. Окуру это сразу остудило. Он опустил руки и сказал:

- Хотя ты-то тут при чём? Ты ведь даже не знал...

Окура сполз по стенке на корточки. Пи подумал, что лучше бы Окура его ударил, выпустил бы пар и его самого привёл бы в чувство заодно.
Сейчас Пи ощущал лишь полную опустошённость.

- Я бы с удовольствием поменялся с тобой местами, поверь мне. Для меня Рё только друг, и я ничего не смогу с этим поделать. Но теперь он даже знать меня не хочет, и получается, что я вчера, сам того не понимая, умудрился потерять лучше друга. Что с этим делать - я не знаю. После того, как я вчера увидел тебя на мосту, я не переставая думал о Рё. А вдруг он тоже? Когда я сегодня остался один, я чуть с ума не сошёл от беспокойства, а он даже не соизволил мне ответить на смс.

- Прости. - Произнёс Окура практически шёпотом. - Если бы не я, ты не потерял бы друга...

И тут Пи осознал, что Окуре намного хуже, всё-таки получить отказ в ответ на признание было не менее ужасно, если не более... Пи и сам мог бы в петлю полезть при таком раскладе.

- Тебе не за что извиняться. Рано или поздно Рё всё равно бы признался. Твои слова лишь послужили поводом, на причину ты никак не повлиял. Я в этом уверен.

- Но...

Пи подошёл к Окуре и чуть ли не силой привел его в вертикальное положение:

- Никаких но. - Пи внимательно посмотрел на Окуру, мгновенно заставив его замолчать. - Твоей вины здесь нет. Тебе и без этого нелегко пришлось.

Пи отпустил Окуру, открыл окно и потянулся за пачкой сигарет.

- Курить будешь? - предложил он Окуре. Тот молча вытянул из пачки сигарету, дрожащими руками прикурил и встал рядом.

Они стояли так довольно долго. Их окутывали струйки дыма, взгляд каждого был устремлён внутрь себя. Каждый пытался уложить в голове всю эту совершенно несуразную ситуацию.

- В конце концов, у нас есть общая проблема – Рё, - Пи первым нарушил молчание.

- Да. Только решать её тебе и мне придётся совершенно по-разному.

- И как именно ты собираешься её решать?

- А никак. Что я здесь могу сделать? Рё же чётко и ясно мне всё объяснил. Чувства к тебе он не может изменить. Поэтому у меня остаётся только один выход - забыть его.

- А как ты планируешь поступить? - поинтересовался Окура.

- В этом вся и проблема - я понятия не имею, что делать. Я думал над этим вчера весь вечер, поэтому и поехал к тому мосту, там мне особо хорошо размышляется. Но подумать не получилось, потому что я увидел тебя.

- Действительно, неприятная ситуация.

- Она была бы ещё неприятнее, если бы меня там не оказалось, - Пи укоризненно посмотрел на Окуру.

- Да, ты прав, конечно. Просто мне очень неловко, что я доставил тебе столько проблем.

- Ничего страшного. Ты меня наоборот отвлёк вчера от неприятных мыслей.

Пи посмотрел в окно, и проезжающий мимо его дома пустой автобус напомнил ему о времени, он глянул на часы и ахнул:

- Ничего себе, как поздно! Наверняка уже метро закрыто. Таччон, оставайся сегодня у меня.
- Спасибо. Кстати, об этом-то я и хотел с тобой поговорить, - спохватился Окура. - Дело в том, что мне нужно срочно съезжать от Рё. Сам понимаешь, в такой ситуации мне с ним жить никак. И я совершенно не представляю, куда податься. Мне неудобно тебя просить, но могу ли я остановиться у тебя на пару дней, пока не найду другое жильё?

Пи улыбнулся:

- Конечно. Без проблем. Можешь спать на диване, запасного постельного белья и подушек у меня в избытке.

Пи подумал, что Окура совершенно очарователен, когда смущается. Пи прекрасно понимал его ситуацию и был только рад его выручить. Тем более, что его ждали долгие и одинокие выходные, так как все его друзья были либо в разъездах, либо по горло загружены работой. А с Окурой ему хоть будет не так скучно. Да и, опять же, Окуре лучше сейчас не оставаться одному, а то его непременно начнут снова одолевать депрессивные мысли. Так, под присмотром Пи, надёжнее.

***

Пи стоял на балконе и курил. Прошло уже около двух часов после разговора "по-душам". Над Токио сгустилась ультрамариновая морозная ночь, сквозь редкие полоски белесых облаков проглядывали яркие звёзды, огни города, отражаясь в небе, красным отсветом очерчивали горизонте Окура давно спал на диване в гостиной. А вот Пи заснуть никак не мог. Сказывалось нервное перенапряжение. Несмотря на то, что он очень устал, покрылся гусиной кожей от холода, а во рту была горечь от невероятного количества выкуренных сигарет, он не мог заставить себя зайти в тёплую квартиру и улечься уже в кровать. И нельзя было даже сказать, что Пи думал о чём-то конкретном: мысли его были похожи на стайку разбегающихся грызунов. Пи никак не удавалось поймать за хвост хотя бы одну, все они прятались по тёмным углам, продолжая втихомолку грызть подсознание.
Пи размышлял обо всей сложившейся ситуации, недоумевал, как он умудрился угодить в этот немыслимый любовный треугольник, очень хотел поменяться местами с Таччоном, но не мог... Вопрос с Рё по-прежнему оставался открытым, план действий отсутствовал.
Наконец Пи понял, что ничего конструктивного он в таком состоянии точно не придумает, и отодвинул балконную дверь с твёрдым намерением идти чистить зубы, упасть поперёк кровати, завернуться в тёплое одеяло как в кокон и проспать часов двенадцать, не меньше.
















 

запись создана: 15.07.2009 в 09:01

@темы: слешерские мысли, Yamapi - Пипипка, Ryo-ма, Okura Tadayoshi took my soul, Jin Akanishi - Джин из бутылки, Kamenashi Kazuya, fanfiction

---

вопросы залу

Люди, в рамках писательской разминки и тренировки: напишу какой угодно драббл на какой угодно перинг (из ДжЕ). Если вдруг кто пожелает...

Ибо моя длиннющая ПиКура визжит и сопротивляется и писаться не хочет. С этим надо что-то делать.

Вчера ночью пришло стоолько дельных мыслей о фанатстве и не только.
Я вот думаю, если я расскажу здесь о встрече с моим главным музыкальным кумиром (всё-таки я решила взглянуть на себя со стороны) - кому-то это будет интересно или пост закрыть нафиг?

@музыка: One Republic - All the right moves

@темы: Johnnies are my love, simplement moi, fanfiction

---

Disturbed

Но лучше всё же смотреть

здесь

www.youtube.com/user/disturbedtv?blend=1&ob=4&r...
/u/4/09LTT0xwdfw
Эта песня была саундтреком в фильму "Интервью с вампиром".
Я безумно люблю эту группу. Это невероятно милые и пушистые панк-рокеры. У солиста шикарный голос, в песнях неплохие тексты, а музыка так вообще самое моё.
Эх, как меня на этой песне помяло тогда... Но оно того стоило

I can see inside you
The sichness is rising
Don't try to deny
What you feel
Will you give it to me?

@темы: нефандомное, my favourite band, let's rock

---

вчера было весело

Девушки,  Anno-mali-nyan,  Sagisu Ame,  SunSplashes, вчерашний вечер удался. Спасибо за то, что вы есть. Я честно не знаю, как я без вас буду.
Всё-таки в новокузнецком фандоме есть что-то совершенно особенное, сложно поддающееся описанию.
Почему после встречи с вами мозги встают на место, хотя по идее должно быть наоборот?
Мы даже без просмотра видео отлично посидели ибо у меня всё равно хрен что посмотришь
Я очень поддерживаю идею с баней на самом деле. Надеюсь, получится...

Эх, мама мне ещё дооолго вчерашний вечер будет припоминать

@темы: my dear friends, nvkz-fandom is love

---

Здесь можно задавать мне любые вопросы. АБСОЛЮТНО!

http://www.formspring.me/siala

---

Осенняя фоточка

Хоспаде, это ж мы!! Я,  Embruns и  Reflet на Волковском кладбще! Меня в тот день чуть весь фандом не поубивал
Девчонки, нам надо почаще фотаться вместе. ДР Тианы не в счёт, все были сильно пьяные, на меня так вообще смотреть страшно.
Настя, к твоему следующему приезду я куплю фотоаппарат!

@темы: love will keep us alive, my brilliant life

---

Мой знак

Весы - сентиментальны и нежны. Покладисты.
Со многими дружны. Тактичны и уравновешены.
Поступки их продуманы и взвешены.
Великодушны, Очень деловы.
Живут, почти всегда , "от головы".
Нет - сердце есть,но главное не в нём, Он чувствам подчиняется с трудом.
Весы есть мост от Девы к Скорпиону. А образно от буйства до закона.
Ведь Дева - разум, Скорпион - желанья, Весы - вот совершенство мирозданья.
Он - компромиссен. Часто нет врагов. Он - легкий воздух, из тяжёлых облаков.
Он - убедителен. Он всеми обожаем.
Но переборчив и с трудом сгибаем.
Болтлив и своеволен. Жуткий сплетник.
Зато великолепный собеседник.
Вергилий, Ференц Лист, Дидро, Уайльд, Джордж Гершвин и Бриджит Бардо,
Эйзенхауэр, Лермонтов, Ницше, О.Нил, Мастрояни - который весь мир покорил.
Из слабостей его - короткое дыханье, Физически он слаб, Недомоганье.
Отсутствие энергий, и под старость,
Его ждёт сплин и жуткая усталость. Но жизнь легко проходит у Весов -
Сплошной завесой из прекрасных снов.

- это 100% я

@темы: my brilliant life

---

крышак, стоять!

Ваш мозг пытается с вами дружить и сотрудничать, иногда ему это удаётся, когда вы в хорошем настроении. Он вам удивляется, вам иногда завидует и даже порой делает пакости просто чтобы установить в присутствии других людей своё первенство. Проще говоря, у вас мозг противоположного пола или ещё не самоопределившийся. Он живёт сам по себе, если у вас случатся минуты близости и вы вступите с ним в интимную связь, он тут же забеременеет и может родить невзначай, поэтому предохраняйтесь, он слишком уж непосредственен, когда вы подходите близко и откровенно хочет вас поиметь, а иногда вы его. В общем, у вас не любовь, скорее подростковые отношения без обязательств. Он вас не уважает, он вас обязательно предаст, подставит и раскроет все ваши козни, напишет на лбу то, что думаете и, вместо того, чтобы сделать вас интересным, выставит идиотом. Берегитесь вашего мозга, попробуйте покормить Сильно покормить. Что думает о вас ваш мозг?

Едрён батон... Какой у меня мозг привередливый, корми его ещё... Близко к нему не подходи. Интересно, а если я подойду, кем он забеременеет? И кого, прости господи, потом родит?
Кароче, не дружить мне с мозгом...

@темы: мой моск съеден

---

ТомаПи

Очень люблю их. Особенно вместе.

@темы: Ikuta Toma, Yamapi - Пипипка, fanvid, болото youtube

---

поржать

@темы: бака-ржака

---

А пока все играются во флешмобы...

Я немножко пофлужу картинками.
Мы вчера так закидались ими в скайпе, что мну еле собрал свой мозг и восстановил погрызенную клаву.
Хочу некоторые из них выложить здесь, ибо чудо как хороши.

Warning: много фоток без превью!

ЭтоТома в цветах Эйто


 Reflet, Машко, эти две специально для тебя:
Это времён Нобуты, как я полагаю.


ОМГ, какие же они здесь офигенные, а как смотрят


Щас будет много Йоко, потому что после вчерашнего я окончательно уверилась в том, что он нереально красив. Не то, чтобы я раньше этого не знала, но как-то вот не отдавала себе отчёт.
Во всём прошу винить Маки!





Следующие две вообще no comments



А следующие специально для  Samira*:
Милипиздрический МатсуДжун:



От этой фотки меня вынесло далеко и надолго :


Ну и напоследок мелкокавайные ТомаПи


И выглядела я после всего этого примерно вот так


Девушки,  Embruns,  Mactalla, вы раздробили мой мозг вчера

@темы: Ikuta Toma, Yamapi - Пипипка, Ryo-ма, Okura Tadayoshi took my soul, джоннисы мозгоеды, Jin Akanishi - Джин из бутылки, Kamenashi Kazuya, Kanjani8

---

странность... или?

У меня хорошо получается сводить вместе разных людей. Эти люди начинают общаться и даже впоследствии дружить. И становятся даже ближе, чем я с этими же людьми, хотя я сама их познакомила.

@темы: мои тараканы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

флешмоб

Снова ассоциации от  Embruns

печенье - да, я люблю печеньки, особенно ивановские с цукатами и вишней! но никак не могу найти питерские с травой...
твиттер - я теперь там, ибо ты, Настя, меня туда затащила. И оно ест мне моск.
французы - мои любимые лапочки. Когда я устаю от Востока, я возвращаюсь к ним. Впрочем, я всегда возвращаюсь к ним, ибо они прекрасны.
бесплатное шампанское - я здесь ни при чём, это всё питерский суши-бар, где его давали неограниченно. Я рада, что мы отметили тем шампанским др Кавая, хоть тогда я его и не любила
новокузнецк - родина моя, где жуткий крещенский холод
биг бэнг - одни из любимых корейских мальчиков. А на одного из них я тебя-таки подсадила
имбирь - а почему имбирь, собственно?

---

сон разума

Сегодня мне приснилась Япония. Была весна. Как будто я прилетела, а мой чемодан потеряли. Но у меня был в первый же день билет на какой-то концерт в Токио Доме, поэтому я сразу понеслась туда. На концерте точно были Кисумаи и очень много джуниоров, которых я не запомнила. А приглашённым гостем был Джунно, который выступал чуть ли не пол концерта. Мне жутко понравилось. Я выхожу из зала и понимаю, что куда теперь идти - не знаю. Гостиница у меня почему-то не забронирована, пытаюсь срочно сориентироваться по наличности, поменять деньги... Но вдруг останавливаюсь, оглядываюсь вокруг и понимаю - я же здесь,в том месте, о котором столько мечталось. И мне становится наплевать на гостиницу и на то, как я буду выживать здесь целую неделю. Я гуляла по улицам, бродила по огромным торговым центрам, глазела на витрины, покупала какие-то сладости в маленьких магазинчиках. Кажется, цвела сакура, но мне не удалось увидеть ни одного дерева, только запах этих розовых цветов преследовал меня повсюду. Интересно, а как пахнет сакура на самом деле и похож ли её аромат хоть немного на тот, что был в моём сне?
К вечеру у меня уже подкашиваются ноги и я думаю, что всё-таки неплохо было бы найти месте для ночлега. Но спросить ни у кого почему-то не решаюсь. Я просто сажусь в первый же автобус, он отвозит меня в пригород. Я выхожу из автобуса и оказываюсь прямо посреди апельсинового сада, который затем переходит в лимонный и только потом выводит меня на узкую извилистую улочку. Я оказываюсь посреди небольшой деревушки на холме. Я поднимаюсь на самую его вершину, вижу очень интересные дома (навряд ли такие есть в Японии): они совсем низенькие, так что я могу потрогать нагретую закатным солнцем шершавую черепицу на крышах. На улице - ни одной живой души. Сверху открывается такой потрясающий вид на вечерний город, что у меня захватывает дух. Я чувствую, что всё будет хорошо: я просто устроюсь на ночь под какой-нибудь калиткой, а рано утром меня подберут местные жители...

Теперь у меня как минимум пять причин побывать в этой стране.

@темы: feel so good, Макс - проводник моих чудес

---

Kevin Parent - ce que j'aime

Хочу показать вам клип моего любимого канадского мужчины. Тема - ревность/зависть (во французском языке эти понятия обозначаются одним словом).



Почесав тыковку, решила добавить ещё один клип. Песня так и называется - ревность. Но сам клип о том, как снять клип. довольно забавно *и меня убивает яичница с фруктами*

Bruno Pelletier - Ma Jalousie

Пересмотрев клип, поняла, что мало кто поймёт вообще смысл, зато такая ностальгия. Как мы фангёрлили его, как боялись, что за те 5 минут, что мы не появлялись на форуме, он женится, разведётся, выпустит 20 альбомов и 15 синглов, родит 100-500 детей, приедет в Росиию, а мы и не в курсе. Я даже не подозревала тогда, что в азиатском шоу-бизнесе картина примерно так и выглядит


Вопрос залу: а вы считаете себя ревнивым человеком?

@темы: нефандомное, mon ame quebequoise, франкофонное